Йоэль Шпигель, внук основателя легендарной пекарни «Энджел» и племянник ее гендиректора, ответил на кампанию потребительского бойкота, развернутую религиозными партиями, яростным постом в «Фейсбуке». Пост был настолько резким, что «Фейсбук» удалил его по жалобам оскорбленных читателей, но Шпигель опубликовал его повторно, подчеркнув, что оскорбления относятся лишь к «части» ультраортодоксов, а не ко всем членам общины.
Внук основателя пекарни заклеймил «часть ультраортодоксальной общины Израиля», не стесняясь в выражениях - «дармоеды», «дезертиры», «темные лицемеры». Объявив бойкот пекарне за то, что председатель ее совета директоров Омер Бар-Лев принял участие в демонстрации у дома раввина, эта «часть», по словам Шпигеля, продемонстрировала «беспримерную наглость».
Автор подчеркивает, что Омер Бар-Лев, как и каждый гражданин Израиля, имеет право участвовать в любых демонстрациях, в каких пожелает, и никакой закон не запрещает проводить демонстрации у домов раввинов.
«Реакция дармоедов вызвана страхом и истерикой, потому что на их шее уже затягивается удавка», - пишет Шпигель. - «Дни дармоедов кончились, судный день близок, никакой бойкот не помешает нам исправить многолетнюю несправедливость и положить конец уклонизму и паразитизму».
В заключение автор заявляет, что пекарня выживет и без «дармоедов», призывает всех, кто возмущен бойкотом назло покупать хлеб «Энджел» и выражает поддержку Авигдору Либерману, который в последние три года выступает «главным антиклерикалом» Израиля.
Надо отметить, что кампания «потребительской солидарности» с «Энджел» разворачивается в соцсетях параллельно кампании бойкота - и вообще бойкот может оказаться обоюдоострым оружием: среди светских израильтян уже зародилось движение отказа от покупок в кошерных сетях, и история с «Энджел» может придать ему новый импульс.
Между тем в поддержку потребительского бойкота пекарни высказались сегодня председатель законодательной комиссии Кнессета Симха Ротман и депутат от «Оцма Еудит» Лимор Сон Хар Мелех. Она заявила, что бойкот будет продолжаться, пока пекарня не уволит Бар-Лева.