Друг адвоката Ариэля Рота Менахем Гешейд, устроивший ему встречу с «подсадной уткой» Иланы Даян и оказавшийся в крайне неловкой ситуации после обнародования содержания встречи в программе «Увда», подтверждает, что в окружении премьер-министра давно обсуждалась возможность скомпрометировать судью Нетанияху записью нехороших слов о подсудимом, которые позволял себе в дружеском кругу близкий родственник судьи.

Гешейд опубликовал в «Исраэль Хайом» свою версию событий. Главная цель публикации — очистить себя от подозрений, что подставил друга, заманив его в расставленную журналистами ловушку, и показать стремление сгладить нанесенный Роту ущерб, даже ценой личных жертв.

Посредник не отрицает, что деловой партнер адвоката Нетанияху говорил о плане записать слова родственника судьи при встрече с бизнесвумен по имени Орит, — но утверждает, что продуманного плана у Рота не было, он лишь «хвастался, чтобы произвести впечатление для заключения важной для него сделки».

Важная для Рота сделка, по словам Гешейда, касалась импорта кошерного мяса. Именно ради этого, а не ради обсуждения «ловушки для судьи», он встретился с бизнесвумен Орит, — настаивает друг адвоката.

Факты, изложенные Менахемом Гешейдом, вкратце таковы: несколько месяцев назад в «окружении Нетанияху» узнали, что член семьи одного из трех судей, ведущих процесс премьер-министра, в дружеских разговорах ругает премьер-министра. После этого «ходили сплетни», что надо бы записать такие разговоры — чтобы поставить под сомнение объективность и беспристрастность суда. Партнер адвоката Нетанияху Ариэль Рот обсуждал эту идею с другом, но, как заверяет Гешейд, это были лишь разговоры — насколько ему известно, Рот не получал заказа на сбор компромата против судьи и не подбирал исполнителя для этой миссии. Идя на встречу с Орит, Рот собирался говорить только о кошерном мясе, но «угодил в ловушку» и наболтал лишнего, пытаясь набить себе цену.

Каким образом план против родственника судьи мог помочь провернуть сделку с импортом кошерного мяса, остается неизвестным — Менахем Гешейд обходит этот вопрос стороной.

Он подчеркивает, что «с политической точки зрения» ему было бы лучше помалкивать, и даже выражает туманное опасение, что публикация может не остаться для него безнаказанной — «кто-то может попытаться свести со мной счеты».

Гешейд заявляет, что больше не намерен обсуждать эту тему и отвечать на «сотни вопросов», которые неизбежно породит его заявление, — но готов рассказать «правду, всю правду и ничего, кроме правды» под присягой — «в таких местах, где законопослушный гражданин обязан это делать», то есть в полиции или в суде.