Президент Ливана Мишель Аун не исключил заключения мира между Страной Кедра и Израилем. В интервью французскому телеканалу BFMTV, Аун ответил на вопрос журналистки о возможности нормализации с Израилем: «Это зависит. У нас есть проблемы с Израилем, и сначала их надо решить».
Известно, что на границе между двумя странами есть спорный участок — гора Дов или фермы Шебаа, как его называют в Ливане. Израиль утверждает, что до Шестидневной войны этот район принадлежал Сирии и не имеет никакого отношения к Ливану. Это подтверждают и карты ООН. Однако после вывода израильских войск из Южного Ливана в 2000 году сирийское руководство поддержало версию «Хизбаллы» и признало район горы Дов ливанским.
Вторая известная проблема — отсутствие демаркации морской границы, что особенно важно ввиду наличия газовых месторождений на границе. Американские дипломаты уже несколько лет активно работают над разрешением этого конфликта.
Французская журналистка спросила Мишеля Ауна, что он думает о нормализации между Израилем и ОАЭ. «Это независимое государство», — ответил президент, не пожелав высказывать своего отношения.
Несмотря на лаконичность ответа, это было первое заявление ливанского лидера, не исключившего в принципе возможность мирного договора с Израилем. Вместе с тем он подчеркнул независимость ливанской политики от региональной арабской динамики. Интересно, что ливанская пресса проигнорировала это высказывание президента.
Напомним, что Аун возглавляет христианскую партию «Свободное патриотическое движение», являющуюся главным союзником «Хизбаллы» на ливанской политической арене.
Аун был крайне уклончив и в вопросе о доминирующей роли «Хизбаллы» в ливанской политике. Он отрицал, что «Хизбалла», будучи «государством в государстве», диктует свою волю другим партиям и фактически назначает премьер-министра. «Это не так. Назначение премьер-министра зависит от большинства».
Отвечая на вопрос о расследовании обстоятельств взрыва в порту Бейрута, Мишель Аун заявил, что не исключает ни одной версии, в том числе запуска ракеты по порту. «Мы хотим получить спутниковые снимки, чтобы понять, что произошло».