В редакцию NEWS.israelinfo.co.il позвонила женщина. Представилась полным именем. «Здравствуйте, я бывшая проститутка. Мать пятерых детей и бабушка восьми внуков. Проституция спасла мою семью. Хочу высказать свое отношение к творчеству наших законодателей. Опубликуете?»
Наша собеседница (назовем ее А.) прислала «открытое письмо», адресованное министру юстиции Аелет Шакед и всем депутатам Кнессета, поддержавшим закон о криминализации пользования услугами проституток, который был принят в последнем чтении в последний день 2018 года.
Согласно закону, который вступит в силу через полтора года, посещение публичного дома будет считаться административным правонарушением, и наказываться штрафом 2,000 шекелей за первое нарушение и 4,000 шекелей за повторное нарушение в течение трех лет. Председатель подкомитета по торговле людьми и проституции, доктор Ализа Лави, верит, что этот закон и другие меры в том же направлении приведут в будущем к искоренению проституции.
Депутат Лави, как и подавляющее большинство израильтян, считают торговлю женским телом безусловным и тяжким общественным злом, с которым необходимо решительно бороться, — неслучайно закон о криминализации пользования услугами проституток получил почти единодушную поддержку коалиции и оппозиции. Бывшая проститутка А. с этой позицией категорически не согласна: после десяти лет занятий «древнейшей профессией» она чувствует себя состоявшимся человеком, который обеспечил благополучие своих детей нужной и полезной работой.
«Открытое письмо Аелет Шакед и другим очень умным депутатам кнессета, которые хотят своим законом уничтожить древнейшую профессию.
Далекий 1997 год.
У меня полный финансовый крах. Магазин, который мы открыли по приезде в Израиль, пришлось закрыть с большими долгами. Муж запил и ушел из семьи, вскоре умер. Квартиру отобрал банк, продав ее и оставив меня с долгом 300,000, хотя она стоила всего 230000. В общем полный крах. Бросилась к соц.работникам: ПОМОГИТЕ. Помощь — дети в интернат, ты на никайон, так как плохо знаешь иврит, зарплата 1500. Нет денег снять квартиру — иди в амигур. Там поставили на очередь на несколько лет. А у меня 5 детей. Все.
А в газетах, «Новости», «Вести», «Эхо» и других, реклама. Требуются женщины в массажный кабинет. Достойная оплата и проживание. Звоню.
Тель-Авив, район таханы мерказит. Место куда меня привели называется красиво: «Махон бриют», Институт здоровья. Находится он на центральной улице. Прошло 22 года, но он продолжает работать. Рядом, дверь в дверь, появились еще 4 махона. Все пользуются спросом.
Итак, маленький салон, на диванах сидят женщины, на работе их называют девочками. «Девочка» может быть и 20 лет, и 50 лет. На всех есть спрос. Хотя раньше я и представить не могла,что женщины далеко не модельной внешности могут пользоваться спросом. Слава богу, я не хуже, а ведь мне уже 42.
Первый день работы я помню до минуты. Я сидела на диване и тряслась от ужаса. Ведь у меня, кроме мужа, не было мужчин. Сижу час, два, три. Меня не берут. Я уже отчаялась, и тут меня взяли на 15 минут за 80 шекелей; из них 40 — мне. После 10 минут в комнате с клиентом я сидела на диване в шоковом состоянии. Но в руках у меня было 40 шекелей, а ничего страшного в комнате не произошло. Приятный мужчина, чистый, трезвый. Через час я уже нервничала, что меня не берут. Я уже не видела в клиентах мужчин. Это были ходячие деньги, и они шли к другим. Я начала улыбаться всем входящим.
В этот день я сделала только 4 клиента и заработала 180 шек. На радостях я заказала себе горячую еду из ресторанчика рядом аж за 25 ш. Господи. Как давно я не ела мясо, если я его и покупала, то отдавала детям. Через 3 дня я поехала домой. У меня в руках было почти 1,000 шекелей. Я сразу отдала 500 ш хозяину квартиры,чтобы он нас не выгнал на улицу, ведь я уже не платила 3 месяца. Но была зима, и нас выгнать не позволял закон. А на остальные я купила еду.
Видели бы вы глаза детей, когда я вынимала из сумки продукты. Так началась наша обеспеченная жизнь. Я работала «девочкой» 10 лет. Вырастила детей, сейчас у меня 8 внуков. Часто с ужасом думаю, а что было бы с нами, если бы я не работала проституткой.
На этом рассказ о себе заканчиваю. Теперь о девочках и клиентах.
Девочки
Девочки не называют себя проститутками, они рабочие девочки. Более 90 процентов работающих женщин, не наркоманок, в обычной жизни хорошие матери, многие замужем. Никто из знакомых и соседей не знают, где они работают. У них растут дети, у которых есть все, что надо. Они ходят в кружки, посещают дополнительные занятия в школах, за которые надо платить. А детские сады до 3 лет стоят 2,000 ш. на одного ребенка, а если детей больше, то и 5,000 ш. Да и работодатели не очень берут на работу мамочек, а на зарплату мужа, если он получает где то 8000 не проживешь, если нет бабушек. Вот и идут женщины подрабатывать в махон. Сделают 6 клиентов, и в кармане минимум 300, а многие делают и 10, и 20 клиентов.
И никто их не принуждает к этому. Я не видела, чтобы кто-то из свободных гражданок Израиля, не туристок, страдал из-за работы проституткой. А сколько вышло замуж за клиентов. Проституция это осознанный выбор женщины, хорошо оплачиваемый, намного более приятный, чем уборка чужих кухонь и туалетов.
Бороться надо с наркоманией, которая в основном в подростковом возрасте и не дает молодым девушкам нормально жить. Вот эти женщины действительно несчастны, они работают на дозу и находятся в рабстве у торговцев наркотиками. У них нет детей, нет семьи, нет дома. Они живут на улице и все, что зарабатывают, сразу тратят на наркотики. А это минимум 1000 ш. в день. Эти женщины берут таких клиентов, которых никогда не возьмет рабочая девочка. Поэтому их так часто калечат и убивают.
Но они нашим депутатам не интересны.
Клиенты.
Клиенты у девочек из разных слоев. Очень много старичков в возрасте 70 — 80 лет. Они ходят утром и днем. Стараются девочек не менять. Такие клиенты могут годами ходить к одной девочке. Помню, был дедушка 88 лет. Он ходил в памперсе, и его приходилось после сеанса любви менять. Этот дедушка был любвеобильный ходил 3 раза в неделю и брал иногда сразу 3 девочки. Естественно, в силу своего возраста он ничего не мог, но мы ему такие чувства показывали. Станиславский и то бы поверил нам. Эти дедушки полны задора, а их жены или уже умерли, или ничего не хотят.
Другая категория клиентов это деловые люди: адвокаты, инженеры, работники хай-тека. Они всегда торопятся, ходят всегда к одной или двум девочкам. Никаких чувств им не нужно, эмоции ни к чему. Раз, два и шалом. Их много. Они не хотят себя связывать серьезными отношениями с женщинами, вот и ходят к нам.
Много мужчин с проблемами в отношениях с женщинами. Они много говорят о своей жизни, о проблемах, о неудачах. Девочке приходится быть психологом, врачом, мамой, дочкой и еще много кем. Есть мужчины-дети. Они приходят с сосками, бутылочками, игрушками. Сидят у девочек на коленях и представляют себя детьми. А сколько еще фантазий. Эти люди без девочек просто потеряют смысл жизни. Ведь нормальная женщина их просто не поймет и сбежит после первого свидания.
А ведь есть еще садо-мазохисты. И если мазохист еще может найти свою королеву, то что делать садистам. Такой человек после свидания точно попадет в полицию. А рабочие девочки терпят и получают за это приличные деньги. Да и любая девочка имеет право выбора. Не хочешь — не бери, никто не заставляет.
Ну и самая большая категория клиентов: иностранные рабочие. Раньше были румыны, турки, китайцы. Сейчас суданцы, эретрийцы и другие африканцы. Этим, кроме секса, ничего не нужно. Очень тяжелый контингент. Злые и агрессивные.
Ну и, конечно, наши арабские братья. Со своими женщинами до свадьбы нельзя, а русских и других израильтянок, согласных на просто секс без обязательств, не так уж много.
И вот всю эту мужскую братию хотят лишить физиологически необходимого секса. А это сотни тысяч неудовлетворенных мужиков. Только в южном Тель Авиве 30,000 африканцев. Может, полиция будет стоять через каждые 100 метров? Даже сейчас, когда работают десятки махонов, работниц банка Апоалим, находящегося в районе старой таханы мерказит, до места парковки машины сопровождает охранник, так как африканцы постоянно пристают.
А может депутатам принять еще один дурацкий закон: всех неженатых мужчин подвергнуть химической кастрации. А иностранных рабочих кастрировать до отбытия на родину.
А еще я предлагаю всем изнасилованным в будущем женщинам подавать иски в суд на Аелет Шакед и остальных 34 депутата для возмещения ущерба из за их очень вредного закона.
Да и странно как то, 34 депутата против сотен тысяч потребителей и 14,000 жриц любви.
Да здравствует демократия. Долой здравый смысл. Странно, что молчит полиция. Ведь они-то знают, что будет твориться на улицах южного Тель Авива.
Почему молчат юристы? Почему нельзя купить то, что не запрещено продавать? Проституция не запрещена законом. Любой человек, любого пола, старше 18 лет, осознанно и добровольно занимающийся проституцией, имеет на это право.
Боритесь с наркоманией, сутенерством, торговлей туристками, завезенными обманом.
А свободным израильтянам не надо указывать как им жить, кого любить, и с кем им спать.
Физиология не преступление. А лишение секса — разновидность пытки.
Будем надеяться,что здравый смысл восторжествует.
Проституция должна быть легализована и приносить доход государству, как любой другой бизнес.
Для этого надо проституткам разрешить покупать анонимные лицензии на определенное время. Выдавать пластиковые карты с номером и фотографией для идентификации при прохождении медицинского осмотра и других проверок. Никаких личных данных, только номер.
А вот если нет лицензии, наказывать».
А. поднимает вопрос, о котором не первое десятилетие ведутся бурные дискуссии во всем мире. Все согласны, что в ее нынешнем виде проституция — тяжкое общественное зло, но методы борьбы с этим злом предлагаются и применяются диаметрально противоположные. В некоторых странах (Германия, Нидерланды, Бельгия) проституция легализована и введена в строгие рамки закона. Торговля людьми, принуждение к платному сексу, эксплуатация женщин там запрещены, но свободные «жрицы любви» открыто продают свои услуги в специально отведенных для этого «кварталах красных фонарей», под надзором полиции и медицинских служб, и платят налоги в казну. В защиту этого пути приводятся горы данных экономической, полицейской и медицинской статистики; их можно найти, например, в исследовании Рональда Вейцера Legalizing Prostitution: From Illicit Vice to Lawful Business («Легализация проституции: от нелегального зла к законному бизнесу»).
Израиль пошел другим путем — вслед за Швецией и Францией, наша страна решила бороться с секс-эксплуатацией женщин путем наказания мужчин, относящихся к женщине как к товару. Эта политика черпает вдохновение не в древних религиозных запретах на прелюбодеяние и не в утилитарных соображениях «общественной пользы», а в феминистском восстании против патриархального общества, низводящего женщину до положения предмета обладания. Активистки и активисты этого движения не видят принципиальной разницы между сексом на продажу и рабовладением, которое до исторически недавнего времени легко находило множество аргументов в защиту своего существования.
Когда в США запретили рабство, а в России отменили крепостное право, немало бывших рабов и крепостных горевали о падении старого порядка. Когда в Кнессет был внесен законопроект о наказании клиентов проституток, в социальных сетях поднялась женская протестная кампания: некоторые женщины, зарабатывающие на жизнь «древнейшей профессией», возмутились намерением законодателей вмешаться в их «свободу распоряжения своим телом». С точки зрения инициаторов закона о наказаниях клиентов проституток эта кампания лишь демонстрирует, насколько глубоко патриархальное общество искажает и уродует женскую психику.
Мы не знаем, кто прав в этой дискуссии. Принятию подобных законов в других свободных странах обычно предшествуют продолжительные дискуссии и опросы общественного мнения. В Израиле полемика вокруг важных законодательных новшеств нередко разгорается лишь пост-фактум. Поэтому законы, принятые вопреки общественным понятиям о справедливости, зачастую просто остаются на бумаге, и это самый плохой из возможных вариантов.
Какой бы далекой от нашей собственной жизни ни казалась нам проблема легализации/криминализации проституции, нам придется сформулировать свою позицию по этому вопросу, — если мы не хотим, чтобы эта сфера оставалась в «серой зоне», плодя коррупцию, криминал и человеческие трагедии.
Фото Ralph Aichinger