Депутат от “Ликуда” Моше Саада кричит со всех трибун, что судьи обязаны остановить процесс Нетанияху и распорядиться о начале расследования “преступлений прокуратуры”, совершенных в ходе следствия. 

Сегодня на заседании законодательной комиссии Кнессета депутат от "Ликуда" Саада вновь поднял  эту тему и утверждал, что о "преступлениях" свидетельствовал на суде бывший следователь Цахи Хавкин. 

Депутат от оппозиции возразил, что Хавкин ни о чем подобном не свидетельствовал. Саада объявил в ответ, что лично разговаривал с Хавкиным и будет “продолжение свидетельства”. 

בסך הכל הגיוני, ח"כ משה סעדה מספר בועדת חוקה שדיבר אתמול עם צחי חבקין, חוקר לשעבר שמעיד בימים אלו במשפט נתניהו pic.twitter.com/zuEqUjGwXB

— Noa Shpigel (@NoaShpigel) October 27, 2025

Поскольку СМИ прекратили следить за всеми перипетиями бесконечного судебного процесса, большинство израильтян не имеют понятия, что на самом деле сказал на суде свидетель Цахи Хавкин. Благодаря изданию “А-Аин а-Швиит”, продолжающему публиковать подробные репортажи из подземного зала Тель-авивского окружного суда, мы можем восполнить этот информационный пробел и узнать, что стоит за громкими обвинениями депутата Саады.

О том, что при расследовании уголовных дел премьер-министра нарушались законные рамки, объявил еще в 2020 году “бибист” Амит Сегаль. Бывший руководитель оперативного отдела МАХАШ Дуби Шерцер говорил, что один из следователей рассказывал ему о “нарушениях”, но глава МАХАШ отказалась начинать расследование на основании анонимного доноса, а раскрывать свое имя источник Шерцера не желал. 

Адвокаты Нетанияху вызвали Шерцера на суд в качестве свидетеля защиты, и 22 октября он открыл судьям имя своего источника. О “некорректных действиях” в ходе расследования “дела 1000” говорил ему в 2018 году следователь Цахи Хавкин. 

По окончании перекрестного допроса Шерцера место на свидетельской трибуне занял Хавкин. Судьи попросили его привести конкретные примеры нарушений в ходе следствия, “начиная с самого грубого”, - и свидетель, прежде чем дать ответ по существу, пожелал объяснить суду контекст ситуации.

Хавкин сказал, что юрисконсульт правительства поначалу (в 2016 году) поставил следствие “в очень ограниченные, узкие рамки”.

“Тогда меня травмировало очень-очень ограниченное разрешение на начало расследования, которое мы получили от юрисконсульта правительства. Мне это очень мешало, меня преследовал вопрос, почему это так осторожно, так анемично. У меня было чувство, что юрисконсульт специально направляет нас туда, где ничего нет, где нет шансов. Конечно, со временем это изменилось”, - повествовал следователь.

Судья попросил свидетеля сосредоточиться на “нарушениях” в ходе следствия. Хавкин сказал, что в начале расследования они, возможно, “чуть вышли за рамки” дозволенного юрисконсультом, но эта мысль появилась у него пост-фактум, два с лишним года спустя.

Хавкин назвал конкретный эпизод, с которым были связаны его сомнения.  На первом совещании с юрисконсультом из длинного перечня сомнительных транзакций премьер-министра с богатыми спонсорами, предъявленного юрисконсульту правительства,  следователям было разрешено заняться одним-единственным эпизодом - использованием недвижимости австралийского миллиардера Джеймса Пакера членами семейства Нетанияху.

Свидетель признался, что был очень зол, что им так связывают руки, он подозревал юрисконсульта в “посторонних интересах” и поделился своими мыслями с  с главой следственной группы Моми Мешуламом. 

После этого адвокат Нетанияху Амит Хадад заявил, что следователи вышли за рамки, установленные им на этом совещании, и задавали водителям Нетанияху вопросы о других подарках Паркера и Мильчена. Хавкин ответил, что рамки расследования были расширены, а нарушения, если были, могли иметь место на самом раннем этапе следствия, еще до совещания у юрисконсульта.

Это все, что свидетель имел сообщить суду. На повторную просьбу судьи назвать “самое тяжкое из допущенных нарушений”, назвать какое-то действительно серьезное нарушение, Хавкин ответил, что больше ничего не знает. 

Судьи не нашли в показаниях Хавкина ничего заслуживающего внимания. “У меня создалось впечатление, что господин Шерцер свидетельствовал о недопустимых действиях. Я думал, что услышу какие-то неизвестные нам факты. Если у вас есть что рассказать, если вы хотите о чем-то проинформировать суд, - рассказывайте”, - предложил свидетелю судья Бар-Ам.

Адвокат Амит Хадад вмешался и подсказал свидетелю факты, из которых защита уже выжала все возможное на суде: вызов в полицию любовницы Нира Хефеца и допрос гендиректора Walla Илана Ешуа, который был оформлен как открытые показания, а не как допрос подозреваемого под подписку об ответственности за дачу ложных показаний. Следователь согласился, что в обоих этих случаях испытывал сомнения относительно корректности действий полиции, - но ничего помимо этого суду не сообщил.

Адвокат Хадад не смог сдержать разочарования: “Так что, вы обращались к Шерцеру просто так, только из-за этого?” 

“Это не просто так”, - ответил следователь, подчеркивая свою скрупулезность в процессуальных вопросах". “Да, конечно, не просто так”, - спохватился адвокат Нетанияху.

Теперь депутат от “Ликуда” Моше Саада признается, что “беседовал со свидетелем" и ожидает “продолжения показаний”. Это можно расценить как признание в уголовном преступлении - давлении на свидетеля.

Ирина Жуковская