Скандал с утечкой секретных и, возможно, фальсифицированных документов из администрации премьер-министра Нетанияху занял в пятницу вечером первые полосы всех центральных израильских СМИ. 

Корреспондент “Хадашот 12” Дафна Лиэль передает гневную реакцию окружения арестованного на заявление канцелярии премьер-министра. “Подозреваемый еще как работал на Нетанияху, был его советником в последний год, посвящал ему всю свою жизнь, был готов рисковать собой ради него - и вдруг, когда все грянуло, Нетанияху бросил его под колеса, даже лжет и говорит, будто он у него не работал. Он не только работал у Биби, он каждый день сидел в его администрации, сидел у него в ”аквариуме", ездил с ним повсюду, сидел на всех совещаниях, ездил в кортеже премьер-министра. Безумие, что доверенного человека сразу бросают псам. Нетанияху лично звонил ему каждый день, посылал его на миссии и советовался с ним", - цитирует журналистка слова человека из ближнего круга арестованного. 

После публикации сообщения об арестах нескольких человек по делу об утечках секретной информации из администрации Нетанияху канцелярия премьер-министра нарушила субботу ради нового срочного заявления: “Вопреки лживым публикациям и видимости, которую пытаются создать СМИ, никто из администрации премьер-министра ("лишкат рош а-мемшала") не был допрошен или арестован”. 

Информированные журналисты центральных СМИ тут же сообщили, что один из арестованных по делу входил в ближнее окружение премьер-министра, исполнял функции пресс-секретаря и повсюду сопровождал Нетанияху на протяжении всей войны.

Вероятно, этот человек, будучи “доверенным советником”, не занимал формальной должности в администрации главы правительства, и его близкие имеют все основания подозревать, что премьер-министр не станет защищать его от тяжких обвинений в “преступлениях против безопасности”, объявит все нарушения личной инициативой бестолкового подчиненного. 

Товарищ арестованного, говоривший с Дафной Лиэль, дал понять, что тот не позволит просто “бросить себя под колеса”. Журналистка отмечает, что после ареста этот товарищ, разумеется, не общался с арестованным и говорит от своего имени.