Накануне выборов издание TheMarker взяло на себя труд проинформировать избирателей, чем занимались парламентарии от оппозиционных партий в Кнессете 23 созыва. В год корона-кризиса израильтянам было не до парламентских дел, и публикация TheMarker содержит немало неожиданных деталей, оставшихся вне сферы общественного внимания.
Как ни удивительно, наименьшую активность в законодательной работе проявляла партия «Ямина» — депутат Нафтали Беннет подписал всего три законопроекта, и лишь один из них инициировал лично — законопроект о запрете возбуждения уголовных дел против действующего премьер-министра. Два других законопроекта, подписанных Беннетом, защищали интересы обладателей служебных автомобилей и малых предпринимателей (предлагалось разрешить им платить себе зарплату и получать все социальные права наемных работников).
Активнее всех занималась законодательной работой депутат Мейрав Михаэли, оставшаяся в одиночестве после вступления Амира Переца и Ицика Шмули в правящую коалицию Нетанияху-Ганца. Михаэли подала 239 законопроектов, преимущественно социальной тематики, но лишь два из них прошли хотя бы предварительное чтение — о бесплатном образовании для детей младшего возраста и о запрете на «лечение» подростков гомосексуальной ориентации.
К числу самых активных законодателей относился и Айман Оде, вместе с другими депутатами «Объединенного списка»: они подали 178 законопроектов — преимущественно поправок в законодательство в сфере социальных служб и здравоохранения. Помимо защиты секторальных интересов, депутаты «Объединенного списка» пеклись о правах инвалидов, потерявших трудоспособность после производственных аварий, об индексации пенсий по старости (законопроект о привязке пенсий к уровню минимальной зарплаты), инициировали снижение НДС на продукты первой необходимости и т.д.
Авигдор Либерман поставил свою подпись под 29 законопроектами, поданными депутатами фракции НДИ. Большая их часть, как выяснил TheMarker, касались прав и интересов друзско-черкесской общины, а также вопросам безопасности дорожного движения — в частности, НДИ инициировала обязательную установку в Израиле светофоров, ведущих отсчет секунд до смены сигнала, и специальной разметки у пешеходных переходов.
Гидеон Саар, еще в составе фракции «Ликуд», отличился как автор единственного частного законопроекта, принятого Кнессетом 23 созыва. Это был законопроект о лишении опекунских прав родителей, обвиненных в убийствах или сексуальном насилии внутри семьи. Законопроект был оперативно подан и утвержден по следам вопиющей истории Ширы Исаков.
Наконец, фракция «Еш Атид», лидер которой Яир Лапид занимал пост лидера оппозиции, подала 59 законопроектов, заведомо не имевших шансов на принятие при сегодняшнем раскладе политических сил. В их числе были закон, запрещающий финансировать частные расходы обладателей официальных резиденций (премьер-министра и президента) за общественный счет, закон, передающий установление зарплаты депутатов и министров в ведение независимой комиссии (ныне депутаты определяют свою зарплату сами), закон о запрете раздачи «коалиционных денег», закон об ограничении пребывания на посту премьер-министра двумя сроками и проч.
Кнессет 23 созыва был самым недееспособным и бессильным в истории Государства Израиль. Страна жила без утвержденного бюджета и управлялась чрезвычайными указами, произвол исполнительной власти ограничивали, фактически, только юридические советники и БАГАЦ. Тем не менее 120 депутатов исправно получали зарплату, и избирателям перед выборами стоит полюбопытствовать, как они потратили оплаченное налогоплательщиками рабочее время. Сведения о работе Кнессета и повседневной деятельности народных избранников регулярно публикует издание «Шакуф».
Благодаря журналистам этого издания мы можем узнать, что после вердикта БАГАЦ, предписавшего ограничить телефонную слежку ШАБАК за контактами больных коронавирусом, заседание комиссии Кнессета по этой теме происходило в пустой комнате — депутаты не явились, председатель комиссии Цви Хаузер вел диалог сам с собой. А закон об электронных браслетах, приравнивающий вернувшихся из-за границы граждан к осужденным преступникам, был принят на пленарном заседании Кнессета всего пятью голосами — остальные депутаты отсутствовали.