На клочке каменистой земли, огороженном проволочным забором, живут в домиках-времянках («караванах») несколько пожилых репатриантов из бывшего СССР, приехавших в Израиль на пике «Большой алии». Как повлияла на жизнь этих людей бетонная стела с надписью «Рамат Трамп», воздвигнутая у въездных ворот поселка?
Блеклый щит на запертых железных воротах рядом с помпезной стелой и бронзовым орлом на фоне меноры сообщает, что перед нами поселок Брухим-Кела Алон. За воротами территория, внешне непригодная для человеческой жизни: грязные грунтовые дороги, полуразрушенные объекты непонятного назначения, на всем печать запустения. На дереве у разрытой зеленой лужайки висит табличка «Осторожно, стройка». Рядом щит с информацией о ведущихся работах. Вокруг ни души.
Десять лет назад здесь снимали телевизионный сериал-триллер «Тимрот Ашан». Лучшего места для съемок сюжета о странном поселении замкнутой секты, где творились темные дела, а потом все люди вдруг загадочно исчезли, в Израиле не найти. Даже нищая Джиср аз-Зарка на фоне сегодняшнего «Рамат Трамп» выглядит благоустроенным городом.
Собственно, Кела Алон — поселок с настоящими домами, асфальтированными улицами и автобусной остановкой — находится в 2.5 километрах езды от Брухим, их разделяет огороженный колючей проволокой конский выгон.
Стройка в поселке действительно идет — вдоль грунтовой дороги установили на сваях несколько новеньких «каравилл». Двое арабских рабочих, налаживающих бытовые удобства в домиках-времянках, говорят, что уже в январе сюда должны въехать семьи очередных «пионеров». По информации СМИ, желающих нашлось предостаточно, отборочную комиссию прошли двадцать семей. От кандидатов требуется не только патриотический порыв, но и готовность заплатить сотни тысяч шекелей за прокладку инфраструктуры, и на данном этапе собираются переехать в Трампоград примерно пять молодых пар, одна из них с новорожденным ребенком. Глядя на окружающую обстановку, страшновато представить, как эти отчаянные люди будут здесь зимовать.
В единственном общественном здании, имеющем «цивилизованный» вид, располагаются курсы допризывной подготовки. «Хатива ле-Итъяшвут» организовала их в этом месте около года назад, когда у ворот заброшенного поселка Брухим-Кела торжественно установили стелу «Рамат Трамп». Допризывников поселили в брошенных «каравиллах», из которых сбежали прежние обитатели.
Симпатичный курсант подтвердил нам, что в «Трампограде» живут несколько старожилов, и часть из них говорят по-русски. Показал, где их искать — и чуть дальше по проселку мы нашли признаки жизни: обжитые караваны с импровизированными пристройками на огороженных зеленых участках с маленькими палисадниками, рабочий инвентарь, белье на веревках, кое-где таблички с именами хозяев на заборах. Одна из табличек указывает, что здесь живет выживший в Холокосте Геннадий Перельман. Нам рассказали, что 85-летний Геннадий совсем ослеп, домик заперт, на стук никто не отзывается.
Из более ухоженного домика с табличкой «Иш-Шалом» женский голос звонко кричит на иврите: «Частная собственность! Вход запрещен!» Услышав, что мы журналисты, женщина откликается: «Вот вас-то нам тут и не надо! Идите прочь!» И в конце неприветливой тирады добавляет для полной ясности: «Здесь европейская культура, а не ваша ближневосточная дикость». Позже мы выяснили, что голос принадлежал доктору биологических наук Номи Иш-Шалом. У соседей «есть с ней проблемы», ученая женщина не вполне здорова, но об этом нас попросили не писать.
Впрочем, просмотрев последние телерепортажи о «Рамат Трамп», можно понять, почему здесь не жалуют журналистов. Недавно 12 телеканал сообщил, что Нетанияху выполняет обещание, строительство нового поселения на Голанах идет полным ходом, и «Хатива ле-Итъяшвут» уже вложила в развитие поселка 10 миллионов шекелей. Журналисты рассказали о героических «пионерах», готовых поселиться в этом заброшенном месте, и бодро пообещали, что жизнь в Рамат Трамп скоро улучшится. В таком же фанфарном тоне были выдержаны и большинство других репортажей. Журналист «Маарив» Эяль Леви опубликовал обстоятельный и честный рассказ о том, как живут люди в будущем «Рамат Трамп», — но и он, по доброте душевной, заметно приукрасил реальность.
Мы видели воочию, на что пошли упомянутые 10 миллионов шекелей «Хатива ле-Итъяшвут». За эти деньги компания-субподрядчик разрушила единственную асфальтовую дорогу, по которой добирались к своим домам старожилы поселка, раскопала траншеи для прокладки электрических и интернет-кабелей и поставила несколько новых «каравилл» вплотную к старым, заброшенным и уже непригодным для жилья (их сейчас кое-как латают к предполагаемому приезду новых «пионеров»).
Вся территория, отведенная под караваны «Рамат Трамп», по площади вряд ли больше иерусалимской резиденции премьер-министра. Каравиллы лепятся стена к стене, видимо, ради экономии на кабелях, трубах и земляных работах. Стройка идет буквально на расстоянии вытянутой руки от домиков старожилов. В последние несколько недель строители забивали сваи, и весь крохотный поселок задыхался в густой пыли. Незадолго до нашего приезда люди наконец получили возможность дышать и привести в порядок свои насквозь пропыленные жилища.
Об этом рассказала нам добрая женщина по имени Роза, одна из «русских» основателей поселка Брухим, живущая там без малого тридцать лет. Занятая по горло уборкой после полуторамесячного строительного «кошмара», она милосердно согласилась дать еще один шанс «лживым СМИ» после того, как другие, «более подходящие для интервью» (по словам Розы) жители наотрез отказались снова «наступать на грабли».
Роза — настоящая сионистка, ей «не все равно, что будет с этой страной». Первые месяцы по приезде в Израиль она жила в кибуце Хулата, слышала рассказы о сирийских обстрелах и уверена, что «Голаны отдавать нельзя». Потому стойкая женщина живет тридцать лет в караване, почти как сионисты первых волн алии, — бессчетное число раз обманутая властями, но не теряющая надежды.
«Здесь мой дом, я никогда не жила так долго ни на одном месте», — говорит Роза. По ее словам, несколько десятков семей новых репатриантов привез сюда в 1991 году «Ликуд», потом их всех «бросила Авода», и дальше за тридцать лет «накопилось столько обид» от властей всех уровней, что и вспоминать об этом не хочется. Из группы «русских первопроходцев» остались в поселке только Роза и 76-летний Владимир Белоцерковский, бывший «секретарь» организованной «Ликудом» группы. Остальные разъехались кто куда, и Роза их не осуждает. Сама она надеется, с помощью сына, все-таки построить себе настоящий дом на этой земле и строит его уже пять лет.
К Трампу Роза относится хорошо («он много сделал для Израиля»), но к обещаниям, связанным с переименованием поселка в его честь, — с явным скептицизмом. «Нас столько раз переименовывали, всех названий и не вспомнишь», — отшучивается женщина. Местные люди давно не ждут добра от перемены названий, у них один интерес — не стало бы хуже. «Русских» старожилов тревожит перспектива создания «светско-религиозного» поселения в их родном поселке — как бы не начали закрывать выезд по субботам. «Я все равно буду ездить на машине, если понадобится, ружье куплю!», — смеется Роза.
В остальном женщина стоически терпит новые лишения, причиняемые грязной стройкой буквально у порога ее дома, — и верит, что строители выполнят обещание: зароют траншеи, восстановят асфальт и поставят на место снесенные въездные ворота. На большее Роза явно не рассчитывает.
Благодаря Хафезу Асаду, предусмотрительно выселившему перед войной немногочисленное местное население, «стратегическая» часть Голанского нагорья, нависающая над долиной верхнего Иордана и Кинеретом, досталась Израилю той самой «землей без народа» из известного сионистского лозунга, какой вовсе не была подмандатная Палестина. Здесь можно осваивать пустоши и строить новую жизнь, не воюя с арабами, не боясь терактов и даже не навлекая на себя осуждающих международных резолюций, — но «идейные» поселенцы сюда не рвутся, и щедрые бюджеты текут совсем в другие места — за «зеленую черту». СМИ, со слов политиков, пишут, что после того, как Трамп объявил о признании израильского суверенитета над Голанами, все изменится. Возможно, кто-то всерьез в это верит, но в Рамат Трамп мы таких не встретили. Вернемся туда весной — проверим, появились ли асфальт и ворота розиного дома.