Адвокат правительства Дорон Таубман путался в аргументации, уходил от ответов на вопросы судей и пытался убедить БАГАЦ, что правительство вправе действовать и без законных оснований, что позиция правительства «полностью соответствует» позиции министерства обороны, а за призыв «харедим» оно вообще не отвечает - это внутреннее дело ЦАХАЛа, и правительство «не вмешивается в решения армии». Представитель юрисконсульта на заседании назвал этот последний аргумент «бегством от ответственности».
Не только «либеральные», но и «консервативные» судьи то и дело указывают адвокатам правительства на слабость аргументации и ловят на явных логических противоречиях.
Адвокаты правительства имеют одну задачу - избежать сегодня издания «промежуточного вердикта», запрещающего правительству прекратить перечисление субсидий ешивам на обучение студентов призывного возраста. Они пытаются доказать, что хотя субсидии выплачиваются на основании потерявшего силу закона, но «этот вопрос совершенно не связан с вопросом о призыве» и потому отменять субсидии нельзя. Защитники взывали к человечности судей, призывая их подумать о несчастных детях ешиботников - что с ними будет, если их отцы вдруг потеряют треть своих стипендий и станут получать на 840 шекелей в месяц меньше? Рассказывали, что «многие» харедим служат и героически воюют в Газе, - хотя все эти аргументы, как неоднократно напоминали судьи, не имеют отношения к сути рассматриваемого вопроса.
Адвокаты правительства озадачивают судей разнообразными тезисами, которые странно слышать из уст дипломированных юристов. Дорон Таубман назвал «декларативной» формулировку Закона о воинской обязанности, согласно которой каждый военнообязанный гражданин призывного возраста обязан явиться на призывной пост, даже если не получал повестку. Он пытался утверждать, что слово «обязан» не имеет практического смысла. Судьи удивились и сообщили юристу, что закон не может быть «декларацией», а слово «обязан» имеет совершенно однозначный смысл.
Правительство просит еще одной отсрочки на том основании, что оно намерено принять новый закон о призыве. Судьи напомнили, что правительство уже получило множество отсрочек и за это время ситуация не изменилась. Председательствующий Узи Фогельман сказал, что суд не намерен «ждать еще двадцать пять лет» для новых отсрочек и намерен на этот раз принять решение по апелляциям.
На слушаниях выступил и представитель объединения ешив. Он заявил, что сегодня судьи «решают судьбу десятков тысяч ешиботников», а судьям «с точки зрения имиджа в СМИ» проще отнять у них деньги. Судья Дафна Барак-Эрез назвала аргумент «популистским» и напомнила, что сегодня решается принципиальный правовой вопрос - может ли правительство раздавать деньги, не имея для этого никакой законной основы.
В зале суда звучат и совершенно удивительные аргументы. Один из представителей правительства заявил, что «харедим» не идут служить, так как это запрещают раввины, - следовательно, освобождение их от службы отвечает принципу свободы вероисповедания. «То есть если раввины запретят платить налоги, мы должны освободить их и от налогов?» - поинтересовался судья. Ответа, конечно, не было - как и на большинство вопросов, обращенных к адвокатам правительства на этом заседании.
Представитель юрисконсульта на заседании БАГАЦ Ави Миликовски сказал, что ЦАХАЛ готов немедленно призвать 3,000 ешиботников, и это лишь «начальная цифра», армии требуется намного больше, отклонив доводы адвоката правительства о «неготовности» ЦАХАЛа к призыву «харедим». Призыв трех тысяч ешиботников, по словам Миликовски, далеко не решает проблему равенства прав.
Напомним, что позиция правительства противоречит официальной позиции Государства Израиль, министерства обороны и ЦАХАЛа, которую изложила суду юрисконсульт правительства Гали Баарав-Миара. Адвокат Миликовски заявил, что воинская обязанность распространяется на всех граждан Израиля, а общий вопрос о критериях отсрочек от призыва может решаться только на законодательном уровне, а не на уровне командиров ЦАХАЛа, как пытается утверждать правительство.
Судья Ноам Сольберг заявил, что призыв «харедим» сейчас, во время войны, - это уже не только вопрос гражданского равноправия, а «вопрос жизни и смерти». Представитель юрисконсульта правительства согласился с этими словами.