Во вторник Государственный архив снял гриф секретности и опубликовал 82-страничный протокол исторического заседания правительства Ицхака Рабина от 30 августа 1993 года, на котором министры обсудили и утвердили основные принципы соглашений Осло о создании Палестинской автономии. Этот документ - обязательное чтение для каждого гражданина Израиля, желающего понимать сегодняшнюю ситуацию в стране. Часть текста вымарана цензурой - есть несколько фрагментов, засекреченных еще на 60 лет.
Представляя на утверждение проект соглашения, премьер-министр Рабин первым делом перечислил слабые и опасные стороны начатого переговорного процесса с ООП, которую Израиль считал террористической организацией. Он подчеркнул, что в тексте есть “несимпатичные формулировки”, и иронично заметил, что “если бы мы вели переговоры с самими собой, текст, несомненно, получился бы лучше”. Рабин, в прошлом один из самых решительных и жестоких военачальников ЦАХАЛа, инициатор массовых карательный акций против мирного населения Иордании в ответ на теракты против израильских солдат, в конце своей общественной карьеры пришел к выводу, что для Государства Израиль нет иного пути, помимо налаживания диалога с арабским миром, - и признал ООП единственным возможным партнером по переговорам по той простой причине, что кроме загнанного в угол Ясера Арафата и его организации, больше никто на такие переговоры не шел.
Министр иностранных дел Шимон Перес объяснил участникам заседания, что пока еще ООП является доминирующей политической силой на палестинских территориях, но ситуация меняется - на смену светскому движению национального сопротивления идут радикальные исламисты ХАМАС и “Исламский джихад”, которые не согласны признавать еврейское государство в принципе. После распада СССР и потери главного источника финансирования и поддержки организация Арафата оказалась в глубоком кризисе, Израиль же, наоборот, усилил свои позиции - и именно поэтому, по словам Переса, момент был признан самым подходящим для переговоров: разговаривать надо, когда противник слаб, а мы сильны, - не наоборот. Министр назвал “абсурдной” ситуацию, когда Израиль “не дает палестинцам защитить себя" от собственных бандитов, лишая их права иметь полицию, - по словам Переса, у ХАМАСа оружие есть, а ООП его не имеет, хотя в интересах Израиля дать им возможность самим воевать с исламистами.
Переговоры с делегацией ООП велись под полным контролем правительства - премьер-министр Рабин не воспользовался своей прерогативой тайной дипломатии, на каждом этапе члены кабинета получали от него полную информацию о ходе переговоров и достигнутых договоренностях. Поэтому на итоговое заседание по утверждению соглашения все министры уже располагали исчерпывающей информацией и задавали лишь уточняющие вопросы, преимущественно практического и юридического характера.
Министр юстиции Давид Либаи подчеркивал, что, согласно тексту соглашения, создаваемая палестинская администрация получит лишь полномочия, которые согласится ей передать Израиль, - военная администрация продолжит оставаться верховной властью на всех палестинских территориях, и ЦАХАЛ сохраняет неограниченное право действовать на всех территориях, включая те, откуда по условиям соглашения выводятся войска.
“Все полномочия, которые есть у Израиля на оккупированных территориях, - это оккупация, это военная администрация. И военная администрация, по условиям этого соглашения, продолжает работать, это самое главное. Она не отменяется и не замещается, и неважно, где она физически располагается. Написано: вывод военной администрации не помешает Израилю применить свои силы и полномочия, которые не переданы палестинской администрации. Поэтому когда говорят, что это государство, путь к государству - да, это может стать ядром государства, потому что тут есть власть над населением на территории. Но вместе с тем ясно, что государства у них нет, президента у них нет, парламента у них нет… Их администрация - законодательный орган, но очень ограниченный. Он может законодательствовать только в тех рамках, которые даем мы”, - разъяснял министр. На заседании неоднократно подчеркивалось, что полная ответственность за безопасность израильтян на всех оккупированных территориях, включая Газу и Иерихо, остается за израильскими службами безопасности, а вновь создаваемая палестинская полиция будет отвечать только за безопасность палестинцев - она не будет полномочна, например, арестовать израильтянина, совершившего преступление в Рамалле или Шхеме.
“Автономия”, подчеркивал Либаи, по определению может действовать только в рамках государства, и это государство остается единственным источником полномочий палестинской “самоуправляющейся" администрации. На первом этапе соглашения израильская армия выводилась только из Сектора Газа и района Иерихо, а вновь создаваемое палестинское “самоуправление” получало полномочия только в сферах образования, культуры, здравоохранения, социального обеспечения, туризма и взимания прямых налогов (все непрямые налоги, включая НДС и таможенные пошлины, продолжает по сей день взимать Государство Израиль - и эти деньги используются как рычаг политического давления на администрацию ПА - ред.)
“Трудно дать автономию людям, живущим на оккупированных территориях, потому что здесь источник полномочий неясен и те, кто живет под оккупацией, не хотят признавать, что источником их власти является оккупант”, - так объяснил министр юстиции главную правовую проблему заключаемых соглашений. По словам Либаи, составители текста соглашений очень ясно осознавали эту проблему - и именно поэтому в тексте оговаривается, что Палестинская автономия получит только те полномочия, передать которые согласится Израиль. “Когда я читаю текст, я вижу - у них есть только то, на что мы согласны, и помимо этого нет ничего”, - объяснил министр юстиции.
В ходе заседания неоднократно подчеркивалось, что переговоры изначально велись на основе деклараций правительства Менахема Бегина, данных в рамках переговоров в Кемп-Дэвиде о мирном договоре с Египтом. Египет требовал от Израиля каких-то обязательств по будущему решению проблемы оккупированных палестинских территорий, и Бегин пошел на ряд декларативных уступок, которые “Ликуд” исполнять заведомо не собирался, - но декларации от этого не переставали быть международными обязательствами Государства Израиль. В частности, именно “Ликуд” обязался вывести войска с оккупированных территорий, предоставить “самоуправление” и “автономию” палестинскому населению, в принципе признал право на возвращение палестинских беженцев 1967 года (на заседании правительства было сказано, что их насчитывается порядка трехсот тысяч), признал существование проблемы Иерусалима - Бегин объявил, что о статусе Иерусалима в будущем возможны переговоры.
Рабин и Перес называли в числе главных дипломатических достижений тот факт, что израильским дипломатам удалось изначально исключить из обсуждаемых тем самые острые проблемы - Иерусалим, возвращение беженцев и еврейские поселения на оккупированных территориях. Начальник генштаба Эхуд Барак подчеркивал при этом, что десятикратный рост числа поселений со времен Кемп-Дэвида резко осложнил практическую реализацию той “автономии”, которую обещал Бегин - по его словам, обеспечить безопасное передвижение разросшегося числа поселенцев по оккупированным территориям в новой ситуации будет практически невозможно.
Интересно, что именно ответ Барака на вопрос о том, существует ли в принципе возможность обеспечить безопасность поселенцев в условиях палестинской автономии, стал самым обширным “черным квадратом”, вымаранным военной цензурой в тексте протокола заседания. Начальник генштаба сказал, что это было бы возможно при двух условиях и назвал эти условия - но узнать, о чем именно он говорил, смогут только наши внуки и правнуки через 60 лет.
В качестве одной из самых тяжелых проблем, с которыми столкнется Израиль после подписания соглашения, участники заседания называли радикальную ультраправую оппозицию, которую начал публично поддерживать новый лидер “Ликуда” Биби Нетанияху. Высказывались пророческие опасения, что ультраправые при моральной поддержке Нетанияху прибегнут к насилию. Одного из министров ужаснуло интервью Нетанияху, в котором тот пообещал “остановить процесс Осло” и заявил, что “у нас есть для этого силы”. “Когда он говорит такое, публика понимает, что уже все позволено”, - сказал министр.
Внутреннюю угрозу признавали и с тревогой подчеркивали многие члены правительства, но эта тема осталась на дальней периферии дискуссии - спустя 30 лет израильтяне могут только позавидовать собственному прошлому, когда на судьбоносном заседании правительства члены правящей коалиции говорили исключительно об интересах государства, оставляя в стороне собственные политические риски как самоочевидную данность, не имеющую принципиального значения при принятии решений. Были министры от коалиционных фракций, которые говорили, что проголосуют за соглашение, хотя имеют серьезные возражения по существу, только ради того, чтобы убедить своих избирателей в правоте правительства и укрепить сплоченность общества в этот критический момент.
В итоге за подписание соглашений проголосовали 16 из 18 министров. Предпочли воздержаться Шимон Шитрит ("Авода") и Арье Дери (ШАС). Через два года после исторического заседания премьер-министр Рабин был убит. На выборах победил с минимальным перевесом Биби Нетанияху.