Украинский президент дал второе за время войны интервью российским журналистам. Первый раз с ним беседовали журналисты Иван Колпаков, Михаил Зыгарь, Тихон Дзядко и Владимир Соловьев (из «Коммерсанта»).
21 апреля интервью у Зеленского взял Петр Верзилов для запрещенного в России издания «Медиазона».
В ответ на вопрос, что теперь Россия должна сделать, чтобы отношение к русским в мире изменилось, президент ответил, что это «сложный вопрос», на который пока не знает ответ никто: «Начало пути не зависит ни от кого, кроме граждан России. Потому что надо признать вину, что не слышали. Признать вину, что не хотели, кто-то не хотел слышать. Признать вину, что убивали. «Не они, а кто-то другой» — перестать играть в эту историю. Признать, что совершена трагедия».
Может быть, тогда, по мнению Зеленского, «смогут договориться следующие поколения».
«Страшно, что обычные люди в России, многие обычные люди поддерживают это. Высокий процент. Вот это же страшно. Ведь нельзя же потом, после того, как ты поддерживаешь это, потом сказать: «Так у меня не было в руках ружья». Было, было. У тебя был автомат. То, что ты не нажимаешь на курок — это ни о чем не говорит», — сказал Владимир Зеленский. «Теперь многие, во многих странах, не будут спрашивать — хороший ты парень или плохой. Просто будут реагировать так на русских. Вот что сделали страшное. Потому что много было в истории разных вещей, открытий, культуры, художников, ученых — много всего было. После бойни, как правило, люди не хотят это все слышать. Мне кажется — это самый большой удар».
О своих чувствах по поводу поездки в Москву будущего, где все изменится, он ответил так: «Я во имя нашей страны готов в любое место планеты поехать, но точно не сейчас и точно не в Москву. Это просто невозможно. Но, конечно же, при других людях и при других обстоятельствах, наверное, все возможно. Но удовольствия после всего, что произошло, мне это точно не доставит».